ТАКТИЧЕСКОЕ ЯДЕРНОЕ ОРУЖИЕ КАК ТЕСТ НА ТРОЦКИЗМ

Автор: А.В. Болдырев

Категория: Болдырев Андрей Валентинович

Спор о том, кто пришел к власти в СССР после смерти Сталина не прекращается и по сей день. Сами себя они называли верными ленинцами и поборниками ленинских принципов. Но это не особенно интересно, поскольку таковыми себя называли все, кто носил в те годы в кармане партбилет и многие из тех, кто партбилета не имел. И это не мешало «ленинцам» объединяться в группы и группировки, которые схватывались друг с другом, часто насмерть. Так что о ленинизме советских правителей говорить всерьез не приходится. По крупному, марксистов в СССР принято подразделять на сталинистов и троцкистов. Многие заявляют, что Хрущев и Ко были троцкистами. Чему, в немалой степени способствует известная цитата Кагановича о Хрущеве образца 1930-х[1]. Но остался ли он троцкистом, придя к власти?

Принципиальная разница между сталинизмом и троцкизмом состоит в следующем: Троцкисты ставили задачу мировой революции, которая, применительно к конкретным условиям называлась перманентной[2]. Сталинисты от идеи всемирного коммунизма, в общем, не отказывались, но отодвигали его в бесконечное далеко, сосредотачиваясь на собственной стране. Очевидно, что прямым проявлением троцкизма станет агрессивная военная доктрина и создание инструментов агрессивной войны.

 

Теперь обратимся в область военного дела и разберемся, какое оружие следует считать оборонительным, а какое наступательным.

До Первой Мировой войны особых различий, в общем, не было. Они и те же винтовки использовались в обороне и в наступлении. Одни и те же орудия били шрапнелью по наступающему противнику и разрушали фортификационные сооружения. Существенная разница появилась с изобретением авиации и дальнобойных артиллерийских систем, когда появилась возможность наносить удары по объектам, находящимся далеко за линией фронта.

И здесь обозначилось различие войны оборонительной от войны наступательной по отношению к объектам в тылу противника. Для агрессора все, что находится в тылу противника – это потенциальная собственность, а население – потенциальные рабы или налогоплательщики. Следовательно, уничтожению не подлежат. Для обороняющегося, всё, что по ту сторону линии соприкосновения есть военный и экономический потенциал агрессора, следовательно, подлежит уничтожению. Исходя из этого, агрессор будет стремиться к созданию систем вооружения небольшой мощности, но высокоточных, способных уничтожить танк, ДОТ, узел связи, при этом не повредить находящийся рядом завод, железнодорожную станцию, мост и т.д. Обороняющийся наоборот будет стремиться создавать средства уничтожения наступательных сил противника и его экономических объектов. И строить, например, стратегический бомбардировщик, способный разрушить завод в глубоком тылу противника, не особенно озадачиваясь точностью бомбометания. Что для такой цели как завод и не особенно нужно. Но не нужно забывать, что многое зависит и от экономических возможностей страны. Так, например, Швеция после Второй Мировой войны, строго придерживаясь оборонительной доктрины строила исключительно истребители-бомбардировщики для отражения воздушной атаки и ударов по войскам вторжения. Строить стратегические бомбардировщики для ударов по стратегическим объектам противника ей было совершенно не по силам. С другой стороны Германия в конце 1930-х в авиации практически полностью сконцентрировалась на пикирующих бомбардировщиках, способных наносить удары с ювелирной точностью. Между тем, возможностями создания дальних и сверхдальних бомбардировщиков она располагала[3]. События 1939-41 годов наглядно продемонстрировали направление нацистской военной доктрины. Интересна была ситуация в СССР. У нас в конце 1930-х были созданы и строились стратегический бомбардировщик Пе-8[4] и пикирующий бомбардировщик Пе-2, а также штурмовик Ил-2 и ближний бомбардировщик Су-2. Это с одной стороны указывает на экономические возможности СССР, с другой – на сложную ситуацию в области военной доктрины. Вопрос принципиальный: Руководство страны планировало, уничтожать заводы Круппа и Тиссена в Германии, или их захватывать?

Отличным примером оборонительного назначения стратегической авиации явились удары по Хельсинки и другим промышленным объектам Финляндии в 1944-м. СССР нужно было вывести гитлеровского союзника из войны, планов вторжения в Финляндию с захватом заводов не было. И эти удары явились акцией устрашения, принудившей финнов к скорейшему заключению сначала перемирия, а потом и мира[5].

Другим примером могут быть так называемые «ковровые бомбардировки» авиацией США Германии в конце Войны. Здесь только нужно понимать, что в действительности США здесь вели оборонительную войну против СССР, уничтожая всё и вся в будущей советской оккупационной зоне.

 

Ситуация кардинально изменилась с появлением ядерного оружия. На тот момент его однозначно нужно было относить к категории оборонительного. Кому нужна территория с абсолютными разрушениями, да еще и с радиоактивным заражением?

Между тем, тактика требовала. Во время Второй Мировой войны все наступательные операции начинались с массированных артподготовки[6] и бомбардировок. Но если во время войны передвижения и концентрация войск понятны, то в мирное время концентрация артиллерии и авиации на границе неизбежно будет замечена и вызовет бурю протестов, а, самое главное, будет утрачен фактор внезапности.

Возникает идея нанести один или несколько ядерных ударов. Причем мощности достаточно высокой, чтобы парализовать способность противника к сопротивлению, но и достаточно низкой, чтобы разрушения и заражения были локальными, и самим можно было войти на вражескую территорию. Значит, встает вопрос о тактическом ядерном оружии. Есть еще один момент. Средство доставки ядерного боеприпаса. Исходя из опасности ядерного оружия всё, что могло его нести по определению отслеживалось. И бомбардировщик, - а в конце 1940-х – начале 1950-х, только бомбардировщики могли нести ядерный заряд, - мог быть уничтожен на подлете. Согласитесь, после Хиросимы и Нагасаки, правительство любой страны, не задумываясь, пожертвует истребительной дивизией, ради уничтожения одного такого бомбардировщика. А если нет ядерного удара, значит, и вся война провалена, не начавшись. Дальше следует ответный полновесный ядерный удар. Значит, носитель должен быть, во-первых, малозаметным, во-вторых, для подстраховки, их должно быть несколько.

Решение виделось в создании специальных артсистем, способных «забросить» ядерный заряд в тактический тыл противника

 

Несмотря на тонкости и нюансы понятно. Если страна готовится уничтожать объекты в тылу противника – значит, собирается обороняться. Если готовится уничтожать по минимуму – значит, собирается захватывать. Следовательно, по тому, какое оружие создает страна, можно судить о намерении правительства. А, применительно к СССР 1950-х по тому, как обстояло дело с тактическим ядерным оружием, мы можем судить было ли руководство страны троцкистами.

 

Что же происходило в СССР в этой области в 1950-е?

В 1957-м году была разработана, изготовлена в количестве четырех экземпляров САУ 2А3 «Конденсатор» калибром 406 мм с дальностью стрельбы 25,6 км.

Тогда же был разработан самоходный миномет 2Б1 «Ока». Его достоинствами явились большая дальность – активно-реактивная мина улетала на 50 км, а масса всей установки вписывалась в 60 тонн, что позволяло перевозить её на стандартной четырехосной железно дорожной платформе. Масса 2А3 составляла 64 т.[7]

 

 

 

Однако более важным моментом, явилось то, что, еще не имея тактического ядерного оружия, в 1954-м году в СССР отработали тактику наступательной операции с нанесением ядерного удара. 14 сентября в 9 часов 34 минуты с самолета Ту-4 была сброшена ядерная бомба РДС-2. Через 5 минут началась артподготовка. В 10-10 началось наступление техника и личный состав пошли в «горячую зону». Моральную сторону нанесения ядерного удара по собственной территории и преднамеренное введение десятков тысяч[1] солдат в зону радиоактивного заражения оставим в стороне. Остановимся на том, что в 1954-м году в СССР отрабатывали применение тактического ядерного оружия в наступательных целях, в условиях максимально приближенных к боевым.

 

 

 

Таким образом, получается, что СССР активно занялся тактическим ядерным оружием после 1953-го года. Реально отрабатывал агрессивные операции с применением мощнейшего на тот момент оружия и разрабатывал средства его доставки. И произошло это после того, как во главе Партии встал Н.С. Хрущев, Г.К. Жуков вернулся с Урала и стал заместителем министра обороны и, к слову, именно он непосредственно занимался подготовкой и проведением Тоцких учений. При жизни И.В. Сталина ничего подобного не происходило[2]. Предвижу возражения: Уровень ядерной технологии при Сталине не позволял создавать компактные и маломощные ядерные боеприпасы. Возможно. Но факт остается фактом: При жизни И.В. Сталина работы по тактическому ядерному оружию не велись. Свидетельств об отработке наступательных операций с применением ядерного оружия, даже на уровне имитации не нашлось.

 

 

 

Исходя из этого, мы можем утверждать, что работы по тактическому ядерному оружию свидетельствуют о том, что в середине 1950-х к власти в СССР пришли сторонники агрессивной военной доктрины, то есть последователи Троцкого.