УМ, ЧЕСТЬ И СОВЕСТЬ МИХАИЛА КАТКОВА

Мы все косвенно знакомы с Михаилом Катковым по язвительной детали из сказки Салтыкова-Щедрина «Как мужик двух генералов прокормил».  Когда генералы оказываются на острове, они под кустом находят номер «Московских ведомостей». Это острота касалась распространенности и популярности газеты, которую редактировал Катков. Острота продолжилась в том, что когда генералы стали читать газету, то бросались в глаза только кулинарные темы.  

Конечно, эти детали Салтыкова-Щедрина, включая явно несправедливые, показывают накал борьбы за будущее России тогда. В советские время он был тотально замолчан, о нём знали только из огульной и штампованной критики. 

Чем он был известен в первую очередь? Можно сказать, что он был главным идеологом страны во времена Александра III, который не продолжил линию отца на либерализацию России. И надо сказать, что благодаря Каткову период царствия Александра IIIсчитается одним из успешных за всю историю России – и по политической устойчивости и по экономическим показателям. Но в СССР всё, что было в России успешно, называлось «периодом мракобесия», хотя с точки зрения именно экономических показателей, которые столь любимы в либеральных кругах этот период был очень даже либеральным. Одного иностранного капитала было привлечено столько, что нынешним аналитикам покажется преувеличением.

Меня же вопрос о Каткове всегда интересовал с точки зрения полноты моего образования. Когда я обнаружил консервативную мысль 19 века, меня это сразило – я увидел другой уровень квалификации, совершенно другой уровень культуры, тематику.

 

Например, для филологической части образования его статья о Бакунине, другом которого он по молодости был, мне бы крайне помогла в анализе повести «Рудин» Тургенева, где я никак не мог понять мотивов проповедей Рудина в деревне. Напомним, что прототип Рудина тот же Бакунин. А эта характеристика мне бы многое подсказала: 

КАТКОВ М. Он всегда умел пристраиваться к денежным, податливым и конфузливым людям и с добродушием времен богатырских соглашался хозяйничать в их кошельках и пользоваться их избытками. Как не делал и он практического различия между чужими и своими деньгами, так не делал он различия в своих потребностях между действительными и мнимыми. (Катков М. «Кто наши революционеры. Характеристика Бакунина»)

 

Когда объешься мыльными пузырями в духе Белинского всегда интересно, а как работали и как думали реальные практики, реальные строители государства и страны. Когда я прочитал друга и соратника Каткова Константина Победоносцева о партийности и выборных системах, я посчитал себя обманутым – это было по крайне мере умно, тонко, метко и правильно. Потом для меня сегодня «раскрутить» оппозиционную либеральному курсу газету, которая стала самой читаемой в России – показатель не только таланта, но и практичности.

Михаил Катков был идеологом страны, которую мы не знали, полагая, что её более всего выразил Салтыков-Щедрин в «Истории одного города». И вот теперь приходится стыдливо нагонять упущенное. Действительно, мы говорили  о прогрессе через революцию. А вот другая трактовка, и что же в ней уязвимого? -   

КАТКОВ М.: Народная жизнь тем прогрессивнее и тем богаче, чем менее совершалось в ней успешных насилий, чем менее происходило в ней действительных разрушений, чем менее, наконец, забывала она свое прошедшее. Всякое разрушение есть прямой вычет из ее прогресса. Если жизнь приобретет что-нибудь или что-нибудь потеряет, то она приобретет только то, что останется за вычетом, а за вычетом может остаться только нуль или даже минус. (статья М.Каткова «Кое-что о прогрессе»). Я могу сказать, что такая простая мысль по молодости могла бы привести в сомнение любое путчистское настроение молодых лет простотой арифметического расчёта. 

Одно из признаков чести – применение требовательных норм жизни к самому себе. Что прописываешь обществу – то пропиши себе. В отличие от двуличности того же Некрасова, который переживал за русское крестьянство в Английском клубе, Катков жил, как проповедовал. Это принципиально.

Надо не только возвращать Имя Стране, но и ум, честь и совесть прошедшей эпохи.