БИЗЕ ПРОТИВ СКОТТА

или почему опера против романа «Пертская красавица»

Спор об интерпретациях классики имеет давнюю историю, но более трудный вариант это когда классическое становится жертвой другого классического, причем из другого рода искусства. Наиболее одиозной я вижу отношение оперного искусства с текстовыми оригиналами. Как относиться к либретто, если меняется всё: имена, замысел, идеи, сюжет, герои, - при этом упоминается источник, оригинал, имя автора, который категорически не подписался бы под оперой, убившей богатый роман, который мы склонны считать самым серьезным и проблемо-насыщенным в творчестве Скотта, написавшего его на склоне лет в 1828 году.  

Либретто оперы Бизе «Пертская красавица» превзошло в отдалении от оригинала, кажется, все другие либретто. 1. Идея романа - преодоление войн путем кровавого, но локального поединка сторон, свелось к любовной интриге, причем по фактуре не имеющей никакого отношения ни по духу, ни по стилистике, ни по характерам отношения к романной версии этой линии. 2. Идея клановой борьбы горцев-шотландцев, которая является проблемой короля Роберта Третьего, сменилась на идею классовой: герой – Генри Гоу, он же Гарри Смит (досл. с английского - Кузнец) – человек низов, мастер-оружейщик и Кэтрин – дочь перчаточника по воле либреттистов Жюль-Анри Сен-Жоржа и Жюля Адени становятся жертвой коварного властителя - герцога Ротсея. 3. В опере полностью отсутствует линия религиозного конфликта: Кэтрин склонна к картезианству, что имеет важное значение в контексте католического праздника святого Валентина. 4. Француженка, в романе малый персонаж лёгкого поведения, становится цыганкой и ведёт свою интригу, чего в романе в помине нет, а особенно глупо выглядит сцена, где она представляется Кэтрин и приходит на свидание к Ротсею, а далее превращается в двигателя интриги и завершителем её, что помещает её в главные герои оперы, что в романе нет и пунктиром. 5. Исчезает король, зато роль правителя выполняет герцог Ротсей, по сюжету романа сын короля, что становится занятным для властной реконструкции истории: опера лишает сюжет шотландского короля Роберта III. 6. Нет главного - романного контрапункта – битвы клановых групп воинов, где победу клану Хаттан приносит Гарри Гоу, зато есть невероятная попытка дать дуэль Смита-Гоу со своим подмастерьем – по сюжету оперы, а не романа, - Ральфом, которого в романе нет. Вообще замена романного поединка в частную любовную дуэль – это почти противостояние оперы смыслу романа, главный из которых – предотвращение братоубийстенных войн. Превращение принципиального, тяжелого романа в оперу с любовной интригой с переодеванием с идеей пролетарской цеховой солидарности – это любопытно, но причем тут Скотт? 

Эта часть вообще за гранью. По сюжету на первый план выступают цеховые соратники Смита-Гоу, которые убеждают его в невиновности Кэтрин, которую Смит подозревает в измене с Ротсеем, что в романе отсутствует. Цеховики воспитывает Смита-Гоу, увещевают его, демонстрируя воспитательную роль пролетарского коллектива. Так и хочется сказать по-ленински: на сцену выходит пролетариат. Вообще наблюдать, как личную жизнь на сцене разбирают пролетарии и ремесленники, то возникает образ профсоюзного или партийного собрания. Я не говорю, что это плохо, но превратить роман с шотландской клановой и династической тематикой 15 века в пролетарскую оперу, упорно напоминающую проблемы Парижской Коммуны – это слишком. А идея спасения цеховым братством чести женщины – это гораздо занятнее даже фантазии на тему спасения мушкетёрами чести французской королевы путём фактически предательства интересов страны.

Полным разрывом с романом становится, вместо участия Генри Гоу в смертельной схватке кланов Кухил и Хаттан, вызов на дуэль своих же собратьев по цеху. Это совсем никак. Запредельная фантазия. Если уж брать пролетариев, то там всегда хватало кулаков, какая тут дуэль на мечах? Ральф принимает вызов ради «Воли Божьей», чем нарушает смысл поединка: Смит-Гоу должен бороться и побеждать, доказывая неправду, что его невеста изменщица, – но это воля Бога, и наоборот: если погибает Ральф, то будет доказано, что Бог неправ.

Но тут возникает абсурд уже оперного сюжетосложения: поединок не состоялся (или не показан) по непонятной причине (хотя мне кажется, что либреттисты запутались с этой дуэлью и не смогли с ней справиться), сюжет ничего об этом говорит, зато появляются все, включая герцога Ротсея, в последней сцене и поют во славу Святого Валентина. Это уже к вопросу о качестве либретто, когда после нагнетания страстей, - кстати, неплохо сделанного, - преобращения чувств, раскаяния и вызова на дуэль – вдруг разрешается пустым недоумением. Причём нагнетание конфликта давало хороший сюжетный ход: Смит-Гоу после перепева с Кэтрин решает поддаться на поединке с Ральфом и погибнуть, чтобы спасти честь Кэтрин. Хороший подогрев, обостряющей сюжет оперы и… отсутствие контрапункта, провоцирующего ложный апофеоз концовки.

Эта одна из причин не особой популярности этой оперы, её малого проката на мировых сценах, несмотря на весьма недурную музыку и ряд несомненных сценических находок.

Конечно, либретто – это упрощение, а значит искажение. Но где мера, предел искажения, после которого наступает вопиющее измождение автора оригинала, в частности, Скотта, который почернел бы от оперы Бизе. Но ведь сама опера, если отвлечься от Скотта, неплоха, а серенада Смита-Гоу одна из исполняемых в мире практически всеми тенорами вещь.  

Тогда, если опера получилась, состоялась, но не имеет никакого отношения к оригиналу, возникает фундаментальный конфликт источника, оригинала, авторского права, здесь - Скотта, при этом получилась хорошая опера, то почему не разрешить конфликт семиотическим путём – переназвать, переименовать оперу и убрать ссылки на источник? Получится: авторы: либреттисты Сент Жорж и Адени и композитор Бизе. Не будет Скотта и его романа – всё встанет на свои места. Пусть даже действие идёт в Перте. Этот вымысел приемлем, хотя цеховые дуэли это абсурд. Рекультивация названия – и вопрос решен: «Пертский Кузнец». А ещё лучше вообще убрать Шотландию, исторические аллюзии и остановиться на названии «Кузнец, или Валентинов день», «Кузнец и Красавица». Если сделать акцент на Кэтрин, то есть вариант «Красавица, или Валентинов день». Снимается противостояние Бизе и Скотта путем простой семиотической операции!

И тогда в противостоянии родов искусства наступит мир.  

Опубликовано в Литературной России, Москва.