ХОЗЯИН ОГНЯ

Новые приобретения часто открывают заново известных авторов, их ещё неизвестные возможности. Фехнер в линогравюре показывал масштаб, монументальность, но не давал внутренней жизни героев картин. И потом портрет в линогравюре – дело рисковое. Но в этой вещи Фехнер показал, что в линогравюре может приблизиться к психологизму масла. Дело непростое. А если учесть, что тема вещи довольно хитрая, то задача получалась вдвойне трудная.  

Картина о собственности. На переднем плане металлург, он занимает практически весь передний план картины, а остальное пространство за ним - огромный цех. Композиционное значение фигуры говорит о том, что речь идёт о хозяине положения. А это решение выводит на идею о народной собственности предприятия. Вообще изобразить лозунг «Заводы - рабочим!» пытались многие, но получалось плакатно. Лозунг всегда тяготеет к плакатности. А вот как изобразить неплакатный вариант народной собственности?

Заметим, что это именно рабочий – он опирается о лопату. Лицо уверенное, он видимо, наблюдает за горением металла, хотя защитные очки приподняты. О хозяйском начале говорит небрежная папироска во рту. Он у себя дома.   

Лицо прописано тонко, что для линогравюры редкость. Видно, что художник деталям придал особое значение. Рабочий немолод, это ветеран огненного дела. Складки лица, морщины говорят о многих годах перед печью. Но создаваемое ощущение того, что он дома, говорит о том, что он тут хозяин.

Картина возвращает нас в нутро советской реальности.

Вообще споры о судьбе собственности штука давнишняя. Социалистическая собственность - одна из тех, что вызывает споры до сих пор. А была ли она, эта собственность? Разве рабочим завод принадлежал? Нет. Государству принадлежал. Тогда эта картина обманка о советском периоде? Социдеализм?

Тогда надо задать вопрос: а обманывает ли нас в этой вещи Фехнер? Вводит в заблуждение? Думаю, что Фехнеру самому как художнику важно ответить на этот вопрос: а является ли рабочий хозяином социалистической собственности, если над ним есть явно начальник?

И вот он делает вещь, где обмануть себя не может: есть ощущение хозяина, которое исходит от рабочих, укорененных в заводе.

Надо сказать, в своё время я тоже спорил на эту тему: как можно быть хозяином, если тебе не принадлежит завод? Тем не менее, советские воспоминания приводят к тому, что такое было. Воспоминания о тех людях – людях сталинского времени – а это картина тех и чуть позже времён - создавало ощущение «своей страны» и «своего завода». Это было и это в картине показано.

Действительно был момент, когда массы верили, что это их собственность, а они – хозяева. Это было у поколения тридцатых, потом прошедших войну, и восстанавливающих страну – было ощущение, что это наше, а значит и моё.

Это потом уже стало все сложнее: поколения менялись, приходили молодые, неукоренённые, чужие. Это был момент брежневского перехода – когда стало накапливаться личного больше, чем общего. Начало происходит расслоение сознания, затем расслоение людей по количеству личной собственности и ощущение принадлежности общего стало истощаться.  

Эта вещь – мемория момента, когда было ощущение, что общее и есть своё. Что если у тебя мало личного, это ни о чем не говорит: у меня есть огромное общее. Думается, удивительное, уникальное было время, за которое стоило жить и стоило умирать.

Время ушло, а картины-свидетельства остались.