ЮВЕНАЛЬНЫЕ СПОРЫ

Есть вопросы, которые нам не обойти, как бы мы ни старались. И даже если этот вопрос неприятен, общественная жизнь забурлит – никуда не денешься, придется разбираться.

Утверждение инициированных депутатом Госдумы Крашенинниковым ювенальных поправок в Уголовный кодекс относительно уголовной ответственности родителей за телесное воздействие над детьми породил новую волну критики. Более того под огонь критики попал и Президент, давший добро на эти поправки. Бывший миллионер, теперь крестьянин-политик, Герман Стерлигов вообще сказал, что этими поправками «Путин сделал его уголовником».

Мы сразу убираем из размышления пьяные побои, которые находятся уже под наблюдением органов опеки. То есть этот вопрос уже снят. Сейчас речь идет не просто о пьяно-нервных срывах, с которыми все понятно, а именно с воспитательным, продуманным, как говорила моя бабушка, понужанием.  

Я пока могу обратиться к своему опыту. Опыт работы с моими детьми мне показал, что многие вопросы ребенок понимает с детства и по многим вопросам его можно переубедить, если набраться терпения. Если нет желания конфликта, то есть смысл воспитательные установки закладывать заранее. Если мы хотим, чтобы ребёнок заправлял за собой постель, то не надо ломать ситуацию в семь лет, надо её формировать в два года. Это требует терпения и регулярную работу с детьми.

Что такое физическое воздействие? Это конфликт, который вы не спрогнозировали и не предупредили. Кто виноват? 

Побои – всегда реакция на запущенную проблему. Что это значит? Это значит: 1. Реакция всегда непродуманный жест бессилия, похожий на скрип зубов при взгляде на уходящий поезд 2. И желательно длительный процесс воспитания заменить в прямом смысле «одним махом».

Тогда получается, что в ювенальном протесте против битья детей есть логика, которая требует выстраивания стратегии семейного воспитания через понимание, а не битьё. Если ребёнок поймет, что ему надо мыть посуду – а для этого есть просто несколько методическим приемов – то не будет нужны его понужать. Более того, если ребенок будет связывать работу с битьем, то он и не будет работать без битья. Иначе говоря, битьё закладывает нехорошую привычку «работать из-под палки».  

Поэтому в косвенном требовании поправок я увидел желание заставить родителей продумывать воспитательную стратегию, а не надеяться, что многие упущения исправятся одним махом.

Само требование увеличить интеллектуальную составляющую в воспитательный процесс я считаю важным явлением. Многие родители вообще не отдают себе отчет, а куда они направляют своих детей. Вообще не знают, что с ними делать. А когда дети «куролесят» и получают наказание, то вправе задать вопрос: а что вы хотели, если вы сами не знаете, что вы от меня хотите? Ошибки детей – это недоработка родителей. Да и вообще, что сказать дочери в двенадцать лет, которую «отметелил» отец за татуировку, если у его жены (её матери) пять татуировок, включая татуировку на интимном месте. За что бить, если показан личный пример сами родителями?!    

Поэтому мне кажется, для сбалансированного применения закона, нужно создать Школы Родителей, где родители могли бы получить методики работы с детьми в кризисной ситуации. И вот если родители не хотят осуществлять свой «профессиональный рост», то тогда возможно и применение жёстких методов. 

Но в этих поправках есть, конечно, и другая сторона: возможность недобросовестных чиновников злоупотреблять, манипулировать этими поправками. Западная практика показала, такие законы позволяют репрессировать родителей, а манипуляции с детскими субсидиями приводили к превращению детей в товар. Эти факты важны для оценки остроты противоречия.  

В целом мне ясно, что мы находимся на этапе раскрытия проблемы, до решения её далеко. И если на Западе прошли этапы дискуссии – что лучше семья, но где нездоровая обстановка, постоянные разводные конфликты, чужие отцы, приходящие мамы, или отсутствие семьи, но где дети под защитой государства, – то мы только, я считаю, в начале пути понимания, что лучше и как нейтрализовывать крайности. 

Но ясно одно: искать выходы придётся всем, всем миром.

Что касается меня, то у меня вопрос: почему семейная проблема попадает не в Семейный кодекс, а в Уголовный?