ИСКУССТВО И РЫНОК

Я согласен, что культурное явление вне рынка. Здесь оценка произведена, вечное значение установлено – нет торгов и нет колебаний. Но касается ли то же самое искусства, то есть творения, которое еще вчера было неизвестным, незначимым, а значит не оценённым. 

Возникает вопрос, а как произведениям искусства становиться значимыми и оцененными? Какой должен быть механизм оценки?

В советские времена был механизм коллегиально-идеологического принятия решения. В театрах, литобъединениях были худсоветы, литсоветы, музсоветы, которые принимали решения выдвигать произведение в печать, на премию, и далее, или нет. Эта практика иногда была  продуктивной, а иногда вредной. Есть сферы, где принять решение было проще, например, по классическому балету. Но уже с балетами Эйфмана из Ленинграда были проблемы. В своё время на круглом столе в Педагогическом институте Герцена в году 82 я задал ему вопрос: Борис, а зачем вы называете свои вещи балетом? Это затрудняет процесс продвижения. А если назвать ваши вещи пластическим танцем, то ситуация упростится. Он сказал, что у его танцуют артисты балета, используются балетные приёмы и па, поэтому балет. Но он подьтве6рдил, что с понятием балет проблема есть.

Получается, советская система тормозила развитие искусства, но сейчас обратная ситуация: пиши, что хочешь, рисуй, что хочешь, но это никому, кроме художника не надо.

Я познакомился в интернете с уставом Международной писательской организации, полагая, что можно продвинуться через неё. И меня развеселил главный тезис, общий смысл которого таков: помните, то, что вы написали, нужно только вам, поэтому двигать своё искусство будут сами. Мы только дадим связи, выдвинем на премию. Не более того.   

Мы получаем две крайности: советский заказ, связывающий по рукам и полное отсутствие заказа, который вообще делает ненужным искусство. Как же между этими крайностями быть современному художнику? Особенно если имя неизвестно, а произведения новые?

А вот здесь, как ни странно, я за рынок.

Если организации по разным профилям искусства – литературные, музыкальные, театральные могут рекомендовать, то искусство все-таки должен идти к потребителю. Это без вариантов. Даже если государство станет заказчиком и купит произведение, кому оно его продаст? Заметим, если государство купит, то на наши, бюджетные деньги, а если оно купит и не продаст, то мы получаем убыток. А зачем это нам и самому государству?

Это значит рыночный этап продвижения искусства неминуем. А это значит искусство должно самостоятельно пробивать себе дорогу, ища потребителей, союзников, заказчиков. Если же он, автор, самовыражается, то тогда ему заказчик не нужен. Но история знает много парадоксов, когда написанное для себя, стало всемирно известным явлением.    

Когда в ЛГПИ им. Герцена в 1990 году я начал преподавать детскую литературу, которую мне вменили, то сделал много интересных открытий. Одно из них – исследование истории серии сказок Франка Баума о Стране ОЗ, которая у нас известна как серия про волшебника Изумрудного города, вышедшая под авторством некоего г. Волкова.  

Сразу надо сказать, что одной из причин того, что Баум не «прошёл» в СССР под своим именем, была его публицистка на грани экстремизма. В своей газете «Пионер», которую он выпускал еще до сказок, он написал: «Пионер» уже заявлял, что наша безопасность требует полного уничтожения индейцев. Притесняя их в течение веков, нам следует, чтобы защитить нашу цивилизацию, ещё раз их притеснить и стереть, наконец, этих диких и неприручаемых тварей с лица земли. В этом залог будущей безопасности наших поселенцев и солдат, которые оказались под некомпетентным командованием. Иначе в будущем нас ожидают проблемы с краснокожими, ничуть не меньшие, чем в прошлые годы.

В СССР такой автор был «непроходной».

Разорившись в трех видах бизнеса – птицеводстве, журналистике, актёрстве, он с 1898 года начал рассказывать сказки, которые сочинял на ходу. Помимо своих детей он собирал других детей, которые потом требовали от него продолжения историй о сочинённых героях и стране ОЗ. Дети начали писать письма, требуя продолжения и Фрэнк Баум не отказывал им в этом.  То есть дети стали первыми заказчиками теперь уже его всемирно известных сказок. Так чисто рыночным путем мир узнал о стране ОЗ. Сегодня рентабельность серии сказок Фрэнка Баума исчисляется миллиардами долларов.

Искусство и рынок считались антагонистами: рынок считался для вечного и бесценного искусства явлением позорным. Мы согласны – но при одном условии: если искусство докажет свою вечность и бесценность.

А тут без рыночного процесса не обойтись.